Разноэтажная любовь

Молоденькая Трехэтажка влюбилась в близстоящую Пятиэтажку — видно, слишком близко друг ко другу поставили их недальновидные люди.

На заре, когда солнце золотило крыши этих домов первыми лучами, они перебрасывались солнечными зайчиками, делились своими сновидениями, сплетничали о своих жильцах, и им казалось, что они счастливы. Радость общения — великий дар Творца, который позволяет узнавать себя в другом и находить совершенно непохожего другого в себе.

— Привет! — говорила по утрам Пятиэтажка. — Как тебе спалось? — И бросала свежий отблеск утра на едва проснувшуюся Трехэтажку. Пущенный ею солнечный зайчик веселил окна заспанной Трехэтажки, скакая от этажа к этажу.

А когда солнышко поднималось выше, так, что свет его уже мог достигать и маленьких окошек Трехэтажки, она искрилась отблесками, словно новогодняя елка, и пыталась добросить отраженный лучик до самого верхнего этажа Пятиэтажки. Это было забавно и трогательно.

По прошествии нескольких лет в жизни наших знакомых кое-что изменилось. Солнце по-прежнему золотило их макушки, стараясь разделить с ними свою радость, но они уже далеко не всегда отзывались на веселую игру лучиков. Трехэтажке наскучили усилия по добрасыванию лучиков до пятого этажа, а Пятиэтажка чувствовала себя одинокой, ибо верхние этажи ее не могли отражаться в окнах Трехэтажки.

И куда подевался их былой задор? Куда подевались трепетные чувства? А радость общения — почему она исчезла со временем?

Но вот рядом появился новострой: люди возводили панельную Девятиэтажку, и опять слишком близко. Недальновидные…. Но разве мог кто-либо предположить, что таким образом разрушится чья-то любовь?

Как только строительство завершилось, Пятиэтажка сразу же влюбилась в новенькую Девятиэтажку. Ее не смущала разница в росте, не смущало и расположение окон — они никак не могли обмениваться солнечными бликами друг со другом. Даже своего отражения Пятиэтажка не могла видеть в новой своей симпатии, но закрыла глаза на всё — так велик был ее восторг!

«Наконец-то я не одинока, — думала Пятиэтажка, — наконец-то я могу ощутить весь свой рост, все этажи, общаясь на высших своих уровнях».

Но девятиэтажке было скучно. Оглядываясь вокруг, она не видела никого, кто бы смог понять ее. Она пыталась переговариваться с соседями шумом своих ветров, но он не долетал до их слуха. Она пыталась продлевать жизнь закатных лучиков, передаривая их соседям, но отблеск падал далеко за пределы видимого ими пространства. Иногда, правда, она ловила случайные блики соседских окон, когда кто-то из их жильцов случайно открывал в нужный момент окно. Эти нечаянные соприкосновения очень радовали Девятиэтажку, но разве могли они утолить ее жажду общения?

Трехэтажка, увидев, что Пятиэтажке нет до нее никакого дела, загрустила и начала разрушаться: дверной косяк покосился, краска стала отшелушиваться, окна потускнели…

Однако, добрые хозяйские руки пришли ей на помощь, поддержав ее дух капитальным ремонтом. И вскоре, ощутив в себе новые силы и некую уверенность, Трехэтажка вновь влюбилась. Она обратила свое внимание на вполне прилично устроенный Сарайчик, который давно подмигивал ей своим единственным окном, только она почему-то не обращала на него внимания.

Поверив в то, что есть на земле счастливая любовь, Трехэтажка со всем жаром отдалась своему новому чувству. И Сарайчик вырос в ее глазах, потому что весь светился самоотверженной любовью к ней. Так они нашли друг друга и были действительно счастливы. А по прошествии очень многих лет их снесли в один день, чтобы на том месте возвести новую Девятиэтажку.

Надо ли говорить о том, что две Девятиэтажки в свое время обрели радость встречи и радость равноэтажной любви? Каждое окошко одной перекликалось с окошком другой, каждый солнечный блик, брошенный одной, находил отклик в другой…

Я все это видела и любовалась необыкновенной парой. Казалось, они забывали о мире, когда были вместе. Но когда поднималась буря, они мужественно встречали буйные ветры, чтобы отбросить их подальше от одинокой Пятиэтажки. Их любовь не была эгоистичной…

Рис. Тамары Твердохлеб