Меч императора Юстиниана

В середине первого тысячелетия Новой Эры самым могущественным и процветающим государством Причерноморья, несомненно, была Византия, и правил тогда этой империей мудрый и весьма дальновидный император Юстиниан. Знал он, что мир и процветание его страны зависит не только от численности армии, но и от того, насколько дружественны соседние царства, насколько связанны они с Византией родственными узами, торговлей и общей Верой.

Шёл шестой век Новой эры. По велениям Императора пробирались крутыми горными тропами через перевалы Кавказского хребта в одиночку и группами христианские проповедники. Они приходили в селения местных жителей, которые поклонялись своим языческим идолам и строили там церкви, где рассказывали о жизни и смерти Иисуса и о том, что именно он призван Создателем спасти мир от всяческих бед.

Однако, люди, к которым приходили византийцы чаще всего не торопились принимать новую веру, соблюдали по-прежнему свои обряды и традиции, принося жертвы верховному богу Тейри. Когда же пришельцы проявляли в утверждении своей религии нетерпение и настойчивость, их изгоняли из селений, а иногда и лишали жизни... Но на смену погибшим снова и снова приходили подвижники, которые продолжали дело своих духовных братьев...

Одним из таких подвижников был проповедник Андрон, которого лично отправил за Кавказ император Юстиниан, чтобы заменить погибшего священника, бывшего когда-то в детстве другом императора. Когда Юстиниан узнал о его гибели долго пребывал он в печали и несколько дней не выходил из своих покоев. Вернувшись к делам, призвал он к себе Андрона, который был известен знанием многих языков, умением спорить и убеждать людей, а кроме того, обладал терпением и хладнокровием — качествами весьма редкими в те жестокие времена. Юстиниан принял священника в своём дворце и в напутствие сказал:

— Погибший был другом моего детства и, потеряв его, я потерял частицу своей души. Но дело его жизни не должно умереть, поэтому я прошу тебя пойти по его стопам, в те края, где он провёл последние дни жизни. Да будет тебе удача в делах и пусть восторжествует в новых пределах свет нашей Веры!

Император молитвенно соединил ладони и, подняв глаза, замолчал на несколько мгновений. Затем он вызвал своего оруженосца и взял из его рук меч с обоюдоострым лезвием, с золочёной рукоятью, украшенной рубинами.

— Знаю, — сказал он, — что твоя жизнь будет не раз подвергаться опасностям и испытаниям. Знаю, что ты силён своим словом, но слова не всегда бывает достаточно. Возьми в по-дарок мой меч, и пусть он будет твоей защитой в самые трудные минуты жизни. И ещё — постарайся понять, почему так часто гибнут в Гиперборее¹ наши соотечественники.

Принял Андрон меч Императора как священный подарок и отправился в путь Долгой и тяжёлой была дорога на Север, да и можно ли было назвать дорогой казавшуюся бесконечной цепь узких безлюдных троп?! Андрону приходилось карабкаться по крутым камням к перевалам, переходить вброд бурные и быстрые горные реки, мокнуть под проливным дождём, внезапно налетавшим, когда вокруг не было ни одного места, для того, чтобы укрыться от безжалостного ветра, хлеставшего по лицу холодными тугими каплями... Когда Андрон спустился в долину, вдоль которой проходила тропа к селению, где погиб его предшественник, он был почти без сил.

К ночи он остановился в лесу неподалеку от реки, принял скромную трапезу и, сотворив молитву, прислонился спиной к стволу пихты. Но не успел он сомкнуть веки, как заметил появившийся сумраке странный светящийся силуэт, который неторопливо и бесшумно приближался к месту ночлега. Андрон увидел, что к нему подошёл старец, весь белый, как лунный камень и совсем седой. Схватился проповедник за меч, но вдруг почувствовал, что совсем не боится того, кто так неожиданно возник из темноты лесной чащи.

— Здравствуй, Андрон! — сказал старец, — не бойся меня, я совсем ненадолго потревожу тебя, но если ты внимательно выслушаешь и примешь всерьёз то, что я скажу, ты сможешь гораздо лучше исполнить наказ своего Владыки, а главное — сохранишь свою жизнь.

— Кто ты, отец? — спросил Андрон, — и откуда тебе известно моё имя?

— Это не важно, — ответил старец и присел на камень, — ты можешь называть меня Исидором. Я был одним из первых, кто появился здесь с крестом и Евангелием и тоже погиб по своему неразумению. Но господь специально послал меня к тебе, чтобы ты не повторил ошибок своих товарищей. Готов ли ты выслушать меня?

— Я буду внимать тебе, как мог бы внимать тому, кто ниспослал тебя ко мне, — ответил проповедник.

— Тогда слушай и запоминай. Прежде всего, ты должен знать, что люди, к которым ты идёшь — вовсе не дикари, как это часто говорят у нас на родине.

— Но ведь они — язычники, и приносят жертвы своим идолам.

— Не будем забывать, что и у нас на родине — в древней Элладе люди поклонялись Зевсу и жертвовали ему и другим богам не только животных, но и людей. Однако, это не мешало нашим предкам строить мраморные храмы, путешествовать через моря, создавать великие творения искусства, и никто, даже сегодня, через несколько веков, не осмелится называть их дикарями. А гипербореи — это совсем другой народ, с другой историей, другими обычаями. И у них тоже есть чему поучиться — они искусные воины, они умеют разводить лучших в мире лошадей, но главное — не это. Они еще не научились лгать, и их простодушие достойно восхищения. Они не прячут за пустыми словами ни гнев, ни радость, ни печаль, ни любовь. Это также достойно подражания.

— Но я должен не учиться, а учить — именно так повелел мой Император!

— Чтобы чему-то научить человека, надо сначала самому научиться его понимать. Тем более это справедливо, когда речь идет о целом народе. Ты должен будешь познать жизнь этого народа во всех ее проявлениях и во всей ее сути. Ты должен будешь в совершенстве овладеть его речью, иначе как ты сможешь понимать людей, а они — тебя? Ты должен стать своим среди них, иначе ты навсегда останешься чужестранцем, которого все будут воспринимать настороженно или враждебно...

— Но на это может уйти слишком много лет...

— На это может понадобиться целая жизнь! Если же ты не готов к такому повороту судьбы, то лучше сразу вернуться назад. И вот ещё что запомни, Андрон: гипербореи — народ гордый, и ни с кем из них нельзя разговаривать свысока. Прими мои наставления, и ты обретёшь среди них истинных друзей и, может быть, сможешь обратить кого-то в свою веру.
Выслушал Андрон то, что сказал ему старец Исидор и тихо спрсил:

— Вероятно ты прав, отец Исидор, но как же в таком случае исполнять своё святое назначение?

— Если все твои помыслы, дела и молитвы будут служить на пользу гипербореев, они сами потянутся и к тебе и к Церкви. Это в нашем деле — самое главное.

Старец Исидор встал с камня, положил руку на плечо Андрона и произнёс:

— Я благословлю тебя на твои труды, но прежде положи свой меч на этот камень. Не стоит приходить в чужую страну с оружием. Твоим оружием должны быть Слово, Вера, Доброта.

— Но если я вернусь домой без священного дара императора, он не простит мне этой потери.

— Если ты захочешь вернуться домой, пройди мимо этого камня, и ты сразу увидишь свой меч. Возьми его и иди с Богом. До твоего возвращения никто не увидит и не тронет дар Императора.

Послушался Андрон старца, положил оружие и тут же увидел, как меч слился с каменной глыбой и исчез из вида...

— Волей Господа благословляю тебя. Прощай.

Исидор поднял на прощание руку и удалился также тихо и бесшумно, как будто не шагал по земле, а летел едва задевая низкую лесную траву.

Андрон прибыл в селение через три дня и прожил там долгие двадцать лет. Он всячески старался соблюдать заветы старца Исидора и не раз поминал его добрым словом. Он познал жизнь гипербореев, их обычаи, их язык, учился у них военному искусству, верховой езде. И сам священник многому научил жителей селения — выращивать и выпекать хлеб, разбираться в травах, лечить раны и опасные болезни... При этом всякий раз, напоминал он людям, что Господь внимает его молитвам, посылает ему своё благословение и удачу в делах. Далеко шагнула молва о добром и умном византийце, и поэтому он действительно обрёл многих друзей и немало единоверцев.

Когда минуло два десятилетия, Андрона потянуло на родину, к далёким морским берегам. Как лучшего друга проводили его жители селения, и скоро священник вновь оказался в том самом месте, где состоялась его встреча со старцем Исидором. С волнением приблизился Андрон к знакомому камню, и как только положил он на этот камень свою руку, из глубины гранита сразу же поднялся на поверхность меч с золотой рукоятью, украшенной рубинами — священный дар императора Юстиниана. Поднял священник драгоценное оружие и увидел, что след меча так и остался впечатанным в поверхность каменной глыбы...

Этот камень сохранился до сих пор. По правому берегу Большого Зеленчука от турбазы «Архыз» проложена лесная дорога. Если пройти примерно километр по этой дороге и свернуть налево, можно найти серый, ушедший в землю обломок гранита, в котором как будто выдавлен контур прямого византийского меча — память из далёкого первого тысячелетия.

^[1] Гипеборея — территория к северу от Чёрного моря