"Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы..."
Мы всё равно не сможем друг без друга,
мы всё равно, мы всё равно
не вырвемся из замкнутого круга,
предрешено, предрешено.
Переступая немощные тени,
всё ближе к нам, всё ближе к нам,
идёт палач к своей заветной цели
и входит в храм, и входит в храм.
Замкнём же круг, сомкнём свои объятья,
уже заря, уже заря.
Мы жили вместе и умрём, как братья,
у алтаря, у алтаря.
2006
Всадник отважный под черным плащём.
Мчит кобылица, мчит напролом.
Всадник последний наземь упал,
не долюбил он, не доскакал.
Всадник отважный, помнит тебя
в дальних краях неземное дитя,
пьёт кобылица воду с руки
в хвойных лесах у заветной реки.
Вырастет скоро святое дитя,
явится к людям, грешных любя.
Будут шаги невесомо-легки,
в тонкой руке, как лазурь, васильки.
Льются столетья в песочных часах,
детский пушок с сединой на висках.
Кто-то доскачет до синих высот,
Здравствуй, Нефритовый город,
я знаю к тебе дорогу.
Она не проходит ни полем, ни лесом,
ее не увидишь глазами.
Нефритовый город, как путь к тебе долог!
К тебе не приходят сами.
Ты сам открываешь надзвездное сердце
и говоришь с сердцами.
Всю душу покрыть рубцами,
все выплакать очи, стать в мире изгоем,
любить всё — до малой песчинки —
вот где проходит граница,
вот где Нефритовый город
встречает сердца.
2007
Я не живу, я выживаю.
Как колкий лед глотаю боль,
и всё острее понимаю,
что выбрал гибельную роль.
Герой мой обречен скитатья,
как Каин в мире одинок,
и бесконечно расставаться
на неизвестно долгий срок.
Страницы пьесы истрепались,
сюжет исчерпан и не нов:
всё было, мы уже прощались,
всё будет, мы простимся вновь.
Я уповаю лишь на чудо,
надеюсь — в предзакатный час
придёт Любовь из ниоткуда,
и, как детей, простит всех нас.
2007
А я еще не говорил,
я говорить еще не начал,
я только плакал и судачил,
но я еще не говорил.
Еще я не расправил крыл.
Мечта озарена рассветом,
надежда есть в стихе неспетом,
в смиренном лике — Божий пыл.
Уже я многое забыл,
но предстоит забыть мне больше,
но предстоит терпеть мне дольше
упав за брустверы могил.
Еще я собственно не жил...
Ни я, ни он, ни брат, ни дочь,
не разменяют эту ночь,
не остановят ход светил.
И вот уже одно светило
Вот двенадцать ключей
и каждый из них
от какой-нибудь двери.
Мне не уехать, я знаю,
мне не уехать.
Есть только один Человек,
который мне ещё верит,
есть только один —
и я Ему верен до смерти.
Ты не войдёшь сюда,
выкинь свои отмычки,
я — хранитель ключей,
здесь моя битва,
её не измерить.
Скоро заплачут смычки,
наводчик выверит цели,
свирель пропоёт
самые грустные трели.
Ты — не скрипач,
сегодня моя сюита.
Мне не уехать.