Вы здесь

Светлана Коппел-Ковтун

Обратный ход,
движение назад —
не развернуться,
а свернуться в точку,
пройти сквозь звук
взорвавшегося мира,
и ввысь и вниз взглянув,
уйти в глубины,
чтоб непорочность мира
пригласить
на званый ужин
накануне горя.
Жили-были муж с женой, да каждый со своим сатаной. Строили друг друга, лепили из всего, что под рукой было: из обид, из недоделов, из амбиций и грандиозных обманов, а также из мгновений любви и заботы, сколько их было. По сусекам не скребли, по крупицам не собирали. В общем, расточали друг друга и разрушали с величайшим старанием, а строили неохотно и изредка...
Валентина сидела, уставившись в окно, и безучастно разглядывала снующих туда-сюда прохожих. В каждом из них она различала предпраздничное волнение и воодушевление. «Скоро Новый год..., — думала она. — И зима настоящая, снежная — всё готово к празднику. Кроме меня... Настроения — нет. Осточертела рутина! Изо дня в день одно и то же: нескончаемые потоки грязной посуды, грязного белья, грязных полов, ковров, полотенец...» Радости не было, праздник казался чьей-то жестокой выдумкой, единственное предназначение которой — мучить...

Нездешняя... Впервые она встала на колени в соборе монастыря. Не могла стоять, ей хотелось целовать ноги Тому, кто даёт Надежду. Какое стояние может быть перед Его Ликом? Присутствие Бога ощущалось во всём. Он был с ней, вокруг неё, внутри. Был только Бог, и она склонялась перед Ним, чтобы не оскорбить Его величия. То был первый порыв её сердца, первая любовь.

С издавна бродит Лень помеж людей, вступает с ними в интимнейшие отношения, плодится в людях и через людей. И, если с кем такая беда приключится, помочь извне тому вряд ли возможно. Не обошла Лень и Марьину деревню. Только в чей дом не придет, всюду ее гонят и чести желаемой не оказывают. Лишь Иван-лежебока принял ее как родную...
На автобусной остановке никого. Рядом с ней могли бы оказаться люди, и ей очень хотелось бы этого. По случаю она принарядилась: одела яркое красное платье — когда-то ей шёл красный, и новые бусы. Старость — не радость... Бусы сверкают на солнце, словно ожерелье из слезинок. Её сердце жаждет полноты — ему мало жизни, мало страсти, мало красоты, мало внимания... Бусы призывают радость...
Фонарик

Высекательница Искр

— Фавьё-фавьё-фавьё!
Нервный крик попугая напряг и без того напряженные нервы. Наверное, он хочет что-то сказать, а слов подходящих не находит. Так и я: высекла невероятно красивую искру, а понять до конца её не в силах...

Фантики

Высекательница Искр

Я шла по просёлочной дороге. Над головой висело чистое голубое небо, усеянное облаками, птички кружили в полёте. Прогулка несколько затянулась, я сильно устала и надеялась, что вот-вот меня догонит автобус, который почему-то отменён. Я надеялась, что усталые ноги обретут покой, но...
Загородная жизнь прекрасна, если только транспорт ходит по расписанию...

Послал Господь в мир Красоту, чтобы поглядеть, узнают ли её люди. Кто узнает, тот, явно, Бога знает. Узнавшего Бог наградит, возьмёт к Себе в Рай погостить. Вот идёт Красота между людей — прекрасная в простоте, тихая в кротости, не кичливая, не надменная. Одаривает всех вокруг, свет миру несёт, да только никто её не видит. Прикоснулась она к птичке — птичка запела, прикоснулась к поэту — поэт заплакал, прикоснулась к дереву — оно зацвело, прикоснулась к страждущему — он утешился...

Страницы