Соль земли

На этом старом кладбище давно уже никого не хоронят.  Только зеленеет летом трава, да сгибаются под напором ветра высокие акации и разросшиеся кусты сирени. Отчего же каждый день приходят сюда люди? Припав молитвенно к высокому кресту на одной из могил, шепчут свои просьбы, ставят свечи, кладут к подножию живые цветы. Оттого ли, что однажды, в 90-е годы, местные жители увидели поток света, идущий с этой могилы?  В первый раз подумали: горит что-то. Может, траву или сухостой кто-то поджег. Подойдя поближе, убедились, что ни костра, ни пожара не было. А через некоторое время зарево повторилось. И еще раз, и еще… Под вечер словно огнем озаряло окрестность, рассказывали очевидцы.  Таинственный свет исходил из того места, где был похоронен в 1960 году монах Александр (Шевчук).

Духовное чадо Кукши Одесского, ныне канонизированного Православной Церковью, монах Александр в пятидесятые годы прошлого, двадцатого века, приехал сюда по благословению своего старца. Почему именно в Донбасс, в шахтерский город Енакиево, где у него не было не то что никого из родных, но даже знакомых? Где ему долгое время пришлось скитаться без жилья и прописки, попадать в милицию, как бродяге? Но в Почаевском монастыре, в котором  Александр прожил  большую часть своей жизни, принял монашество, не принято было обсуждать или ставить под сомнение благословение духовника.

…Кто знает, как сложилась бы жизнь крестьянского мальчика Саши Шевчука, если бы он в детстве не потерял обоих родителей? Семья жила в с. Почапки Ровенской области. И вот такое большое горе свалилось на ребенка. Позже, став взрослым, он очень скупо рассказывал об этом периоде. Наверное, соседи жалели Сашу, звали к себе. Нашлись же люди, которые приютили его младшего братика. К тому же, после смерти родителей остался неплохой дом, какое-никакое хозяйство. Но он оставляет все это чужим людям и уходит в Свято-Успенский Почаевский монастырь.

Почему не к привычной жизни в селе, а к монашеству потянулась душа мальчика? Мы можем сегодня только строить предположения. Но одно очевидно: по Божьему Промыслу Почаевская  Лавра стала его семьей. Сам Господь  взял сироту под свое крыло. А Божья Матерь Почаевская заменила ему земную мать, ее любовь и заботу. Такого тепла, как он сам говорил, не чувствовал  даже в родном доме.

Есть такая притча: однажды маленькие рыбки услышали слова человека о том,  что рыбы могут жить только в воде. И задумались: а что же такое вода? Непонятно. За ответом обратились к одной старой и мудрой рыбе. И старая мудрая рыба сказала: «Вода — это то, чем мы живем. Вы оттого и не знаете воду, что живете — в ней и с нею». Вот так и жизнью Саши стала жизнь в Боге. Это был тот воздух, которым он дышал, тот свет, который видели его глаза.  В молитве и предстоянии перед Богом он вырос, принял постриг, возмужал. Пережил Великую Отечественную войну. И однажды чуть не погиб, но удивительным образом  сохранил Господь.

В тот день,  рассказывал подвижник, в Лавру приехали фашисты. Они выгнали из лаврских помещений людей, — монахов и мирян, в том числе и Александра. Выстроили всех на улице и расстреляли из автомата. Но Александра, стоявшего в этом строю обреченных, пуля не коснулась. Дивным образом палачи его  не увидели. После расстрела гитлеровцы уехали, а он вместе с еще одним уцелевшим монахом хоронил, предавал земле тела погибших. Отпевал, плакал над их телами. Потом пришел в свою келью, затеплил лампадку и  встал на молитву…

По сути, вся жизнь его прошла в этом монастыре.

Говорят, случайность — это псевдоним Господа Бога. Случайно ли, что в начале пятидесятых годов году в Почаев  прибыл схиархимандрит Кукша? Прибыл не по своей воле — вернувшись в 1948 году из ссылки, он вначале жил в Киево-Печерской Лавре. К нему тут же устремился многочисленный людской поток, причем не только из Киева, а со всей Украины. Властям это не понравилось, и для старца определили глухое, как считали, место — Почаев.  Они  встретились — уже тогда известный всему православному миру, закаленный в горниле страданий, исповедник и молитвенник Кукша и простой почаевский монах Александр.  Удивительно, как Господь сводит людей вместе, объединяя их во Христе.

Кукша был назначен на послушание киотного у чудотворной Почаевской иконы Пресвятой Богородицы. Кроме того,  он служил раннюю литургию в Пещерном храме и исповедовал людей. Монах Александр старался не пропускать ни одной такой литургии. Впитывал в себя каждое слово, сказанное схиархимандритом на проповеди. Вскоре он стал духовным чадом старца. Старался во всем быть похожим на него. Случайно ли, что  они даже внешне, если посмотреть на фотографии, были похожи? Оба высокие, широкоплечие, с окладистыми бородами, проницательным пристальным взглядом… Отец и сын. Родные, но не  по крови, а связанные другим, более высоким — духовным родством. Духовный отец и его чадо.

После того, как обрел духовного отца, больше всего боялся монах Александр его потерять. И ведь однажды едва не потерял все-таки, но опять Господь вмешался, сохранил. Случилось это, когда Кукша стоял у чудотворной Почаевской иконы Божией Матери. Был он измучен годами ссылки, слаб здоровьем. И вот — лопнула вена на ноге, потекла кровь. Уже  весь сапог был полон крови, а она все текла. Срочно позвали игумена Лавры Иосифа — он был знаменит  своими чудесными исцелениями. Пройдут годы, и игумен Иосиф примет схиму с именем Амфилохий. А в 2002 году старца Амфилохия  канонизируют в лике преподобных святых отцов. Много святых подвижников явила миру Почаевская лавра, и до сих пор мы, наверное, не обо всех еще знаем…  

Но в тот раз даже сам отец Иосиф, прославившийся даром исцелений, только головой покачал. И сказал, чтобы старец готовился к переходу в вечность. Как молились  монахи и миряне, многочисленные духовные чада о преподобном! И Александр молился, конечно.  Через неделю игумен Иосиф опять пришел к отцу Кукше и, увидев почти зажившую рану, в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные»! Вот она, живая сила молитвы.

Позже монах Александр не раз будет вспоминать это происшедшее у него на глазах исцеление. Ведь к нему самому во время жизни в Енакиево будут обращаться люди с просьбами помолиться о выздоровлении.  Но все это будет потом, а пока что в Почаевской Лавре началась новая волна гонений. Насельников выгоняли из келий, забирали в милицию, «лечили» в психиатрических больницах. Но был несомненный Божий Промысел в том, что монахи, вынужденные из-за антицерковной политики властей, притеснений покидать свои монастыри, оказывались в миру в то время, когда вера  в людях колебалась.  Они как бы выполняли роль той соли, которая одна только и могла сохранить общество от разложения.

Преподобный Кукша благословил монаха Александра ехать на Донбасс. Сказал: «Сейчас ты там будешь нужнее, чем здесь. Такое будет твое послушание». Почему именно на Донбасс, старец не объяснил, а монах  не спрашивал. Он давно уже убедился в прозорливости своего духовного отца. Знал, что Господь многое ему открывает. Раз сказал — значит, так надо. Но как же попасть туда? Денег  на дорогу не было, как добираться, он тоже не знал. В раздумьях Александр пришел помолиться у чудотворной Почаевской  иконы Божьей Матери. Там же молились две паломницы. Он спросил, откуда они приехали. Не чудо ли — женщины ответили, что они из Донецкой области, а город, в котором  живут, называется Енакиево! Охотно согласились взять его с собой, и одна из них даже приютила его на первое время. Известны их имена — Мария и Анна.

Немногочисленные прихожане — в церковь в те годы ходили немногие — сразу обратили внимание на незнакомого человека, не пропускавшего ни одного богослужения.  Узнали, что был он монахом. Рясу вне монастыря  тогда носить не разрешали, и монашеское одеяние заменяло длинное черное пальто, в котором он ходил в любое время года, даже летом. В кармане пальто всегда лежала книжечка с именами  тех, кого поминал. И крест, им он осенял людей, когда к нему стали приходить с просьбами помолиться. На ногах, тоже в любое время года, одни и те же сапоги. Ноги у него постоянно болели, распухали и отекали, но монах никогда не жаловался. Всегда улыбался, всех ободрял: «Делайте добро людям, и все будет нормально! Добро надо делать сейчас, пока мы живы. Потом уже поздно будет».

Молитвами его люди исцелялись. Таких примеров очень много.  У шестилетнего Гены случилась травма легкого. Мальчик чуть не умер. Его мама Елена подолгу стояла в церкви на коленях, молилась. Она же и привела ребенка  к монаху Александру. Он погладил малыша по голове, помолился. Сказал: «Водите его в церковь, причащайте. Он еще Богу послужит». И тяжело больной мальчик  полностью выздоровел! А молитва монаха Александра повлияла не только на его здоровье, но и на духовную жизнь. Мальчик потянулся к церкви. Когда вырос, стал уже не Геной, а отцом Геннадием Яременко, священником. Служил Богу в храмах Донецкой области — г. Константиновке, с. Щербиновка Дзержинского района.

Скоро к монаху стали обращаться люди, страдающие разными болезнями. Многие из них и сегодня живут в Енакиево. Рассказывают, что он всегда старался найти, выявить корень болезни в самой жизни человека, его поступках, отношениях с другими людьми и Богом. «Сама ты и виновата», — внушал одной женщине, обратившейся к нему за помощью. — «Зачем так поступала? Язык твой — враг твой. Знаешь, как в Библии сказано? От слов своих оправдаешься, от слов своих осудишься. На исповеди в последний раз когда была?» Всем советовал ходить на исповедь, причащаться и стараться больше не грешить. «У Бога милости много», — говорил, — «Кайтесь, просите Его. Он не оставит» И действительно, болезни — иногда очень серьезные, — как правило, отступали, уходили.

У монаха Александра долго не было постоянного места жительства. Но на улице тоже не оставался — всегда находились люди, которые звали к себе переночевать. Но если теплый угол как-то находился, то прописки не было.  Из-за этого не раз попадал в милицию, ведь бродяжничество строго запрещалось. А потом случилось так, что его не просто задержали, но и жестоко избили в милиции. Сколько, мол, можно уговаривать? Раз слов не понимает… Избитого, оставили на ночь в «обезьяннике», а когда утром пришли, поразились. Куда девались многочисленные синяки, кровоподтеки, ссадины? Все исчезло. Бодрый, свежий человек смотрел на них мудрым и спокойным, жалеющим взглядом. 

Он обращает этот взгляд к одному из милиционеров, который накануне особенно «усердствовал», и тот уже готов был оправдываться. Но старец опередил его, сказав о другом: «У тебя дочь тяжело болеет. Срочно вези ее в больницу, но не здесь, а в другом городе. Иначе потеряешь». И назвал адрес лечебницы.  А дочка того милиционера действительно была больна, и родные с ног сбились в поисках помощи. Монах непостижимым образом назвал адрес именно того медицинского центра, где впоследствии смогли ей помочь.

Потрясенные милиционеры доложили о странном старике начальнику отделения. Тот приказал привести задержанного к нему. О чем они говорили больше часа за закрытыми дверями, никто и по сей день не знает. Но только после этого разговора милицейский начальник забрал монаха к себе домой,  где он и прожил больше месяца. Купил ему одежду, обувь. Больше того, они и в церковь — в то время, когда верить в Бога считалось чуть ли не преступлением! — вместе ходили. А через какое-то время один из подчиненных милиционеров попросил у своего начальника разрешения прописать монаха Александра у себя. И разрешение получил.

         Этого милиционера звали Федор Кононович Копытько. Общение со старцем оказало огромное влияние на жизнь всей его семьи — жены Нины, приемной дочери Валентины и сына Александра. Просто повернуло их жизнь в другое русло. Валентина (ее фамилия была Фомина, по родному отцу) стала духовным чадом монаха. Жизнь свою прожила, как горящая свеча перед Богом. Старалась, как учил старец, людям помогать, чем только возможно. А уж о старце своем заботилась, как истинная дочь. По его благословению ездила не единожды в Почаев для встречи с преподобным Кукшей. А когда тот перешел в в Одесский монастырь, то и в Одессу.  На работе отпуск брала и оставалась в монастыре на послушание. На Пасху комсомольские патрули проводили рейды по монастырям. Отлавливали тех, кто пришел разделить с монахами радость пасхальной ночи. Во время таких рейдов монахи прятали ее, как и других паломников, на колокольне храма. «Валя бы вам много о монахе Александре рассказала, — вздыхают мои собеседники. — Вот если бы вы с ней встретились»… Встретиться с Валей уже не получится. Нет больше Вали. Несколько лет, как упокоилась, перешла в вечность. А люди говорят о ней, как о живой, с теплом и благодарностью.

Еще сын Александр был у Федора Копытько. Мальчишкой голубей гонял, непоседой называли. А  стал священником. И уже сына своего Николая в вере воспитывал. Недавно, просматривая новости на сайте Горловской и Славянской епархии, я встретила знакомую фамилию. Небольшая заметка: «Настоятель храма в честь иконы Божьей Матери «Всех скорбящих радость»  священник Николай Копытько посетил общеобразовательную школу № 48 г. Горловка, где провёл урок христианской этики во 2 и 3 классах. Священник побеседовал с детьми о заповедях Божиих, а также рассказал ученикам о празднике Рождества Пресвятой Богородицы. В прошедшем учебном году отец Николай вёл уроки христианской этики в нескольких классах школы. Это занятие стало первым в новом учебном году. Уроки со священником для учеников разных классов будут проходить раз в две недели».

Николай Копытько… Да это же сын Александра Копытько! Того мальчика, о котором монах Александр говорил когда-то его матери Нине, когда она отчитывала ребенка за какие-то проделки: «Не ругай его так. Это же батюшка. Он батюшкой будет». Как он мог знать? А ведь знал. 

Да что там одна семья! Под его влиянием у многих  менялось отношение к жизни, к Церкви,  к Богу. Как это  происходило? Жили себе люди, думали больше о ежедневных заботах, хлебе насущном, чем о Боге. И в церковь не часто ходили, разве что по большим праздникам. Тем более, что и не поощрялось это тогда.  Ведь антирелигиозный психоз опять набирал силу.  Но там, где появлялся монах Александр с его всегдашней улыбкой, словами о Евангелии, будто теплым дождиком орошало зачерствевшую почву сердец человеческих.

В одной из журналистских командировок мне довелось побывать в Мангышлакской области Казахстана. Полуостров Мангышлак — это пустыня, сухая и жаркая. Из-за отсутствия пресной воды в ней нет никакой растительности, только бесконечные гряды песка да барханы. Но люди научились использовать каждую частицу  грунта, на котором что-то может вырасти. Даже, рассказывали мне, когда на станцию приходит состав с картошкой, местные жители просят разрешения ее перебрать, аккуратно стряхивая землю с картофелин в ведерки. Потому что потом в эту землю можно будет посадить какие-то растения. А к посаженным в привезенный грунт деревьям, цветам проложены трубки с пресной водой — на полуострове работает атомный реактор по опреснению морской воды из Каспийского моря. И там, куда попадает вода, растут, цветут, благоухают очень красивые, цветы, зеленеют кустарники и деревья. Вот так и в духовной жизни — сердца, орошаемые благодатью слова Божьего, начинают расцветать и приносить плоды.

«Очень многие начали под его влиянием в церковь ходить, — рассказывает Вячеслав Трофимович Колесник.– Раньше никто не ходил. Но он постепенно со всеми поговорил. Был немногословным, но каждое слово было точным, достигало цели. Бывало, вначале смотрит на человека и молчит. Будто душу его читает. Посидит, а потом скажет пару слов  - но эти слова именно такие, какие человеку надо было услышать. И такими все стали верующими! На вечернюю собирались — толпой шли. Вся улица, где он жил, строго  посты соблюдала. А после постов больших разговлялись вместе.  Кто квас несет, кто холодец, кто окрошку. Весело было.  А еще исповедовались, причащались. Он напоминал всегда: «Пока вы тут, кайтесь. Там будет поздно. И добро делайте, пока живы.»

И шли в храм, очищали сердца молитвой, поили души благодатью люди, ранее Бога не знавшие. И детей своих вели, а это непросто было. В школе — галстуки пионерские да комсомольские собрания, да поучения об опиуме поповском. Как уберечь ребенка от раздвоения,  привлечь его внимание к небу? И какое влияние мог оказать в этом океане безбожия человек, выросший в монастыре, как в другом мире? Не сметет ли и его самого темная сила воинствующего атеизма? Тьма и свет. Они соседствовали друг с другом в сердцах людей, не знавших Бога и, смешиваясь, образовывали серые сумерки. В таких сумерках и жили тогда многие, очень многие. Непросто было отделить одно от другого.

Монах Александр никогда не говорил, что его задача — бороться с тьмой. Но свет его веры, его верности Богу (недаром эти слова одного корня) естественным образом разгонял мрак безбожия.  И люди удивлялись: как же мы жили до сих пор в этих сумерках?!

 Мы иногда думаем, что святые были когда-то давно, не при нас. Через призму времени, отделяющую их от сегодняшнего дня, кажутся они особыми  людьми, окруженными ореолом святости и благоговейными почитателями.. А тут — просто пожилой человек в поношенном пальто. Не то что дома своего, а даже никакого имущества не имеет. Немощный, с больными ногами. Откуда у такого какая-то сила? А это и не его сила вовсе, а Бога, который так и сказал: «Сила моя в немощи совершается». А народ добавил к этим словам свою поговорку: «С благодатью Божией и на соломинке поплывешь».

Один из моих собеседников, Вячеслав Трофимович Колесник, жил в Енакиево на улице Красногвардейской, по соседству с семьей Копытько, приютившей у себя монаха. И его, еще ребенка, коснулось благодатное воздействие, которое оказывал на души монах Александр. Сужу не только по его рассказам, но и по тому, что оба сына Вячеслава Трофимовича Колесника, Олег и Сережа, тоже стали впоследствии священниками.  Отец Олег– настоятель храма в честь Петра и Павла в с. Розовка, отец Сергий– храма в честь Державной иконы Божьей Матери в г. Торезе.

Многие из тех, чья жизнь соприкоснулась с жизнью  монаха Александра, посвятили свою жизнь церкви. Сегодня это священники, монахи, пономари, псаломщики, алтарники.   А еще просто прихожане — портнихи, учителя, врачи, таксисты, шахтеры…

Его прозорливость подтверждалась каждый день в различных ситуациях. Женщине, посетовавшей на бедность, указал, где у нее лежат деньги, в каком сундучке. Не укорил, просто сказал, а ведь в доме у нее никогда не был. Немудрено, что та залилась краской. Или вот еще такой пример. Вроде бы мелочь: шли люди на службу в храм и нашли на дороге три рубля. С другой стороны, не такая уж мелочь, если учесть, что буханка хлеба стоила тогда 16 копеек.  Как поступить с деньгами? Посовещались между собой и решили отдать нищим, им нужнее. А на пороге храма встретили монаха. Тут же переменили свое решение, ему протянули деньги. Он отступил в сторону: «Вы же нищим обещали находку отдать? Вот и отдайте».

Старец  был очень добрым и скромным человеком, говорят мои собеседники. Все, что ему давали, тут же раздавал нуждающимся. Настоятель Свято-Покровского храма в Енакиево протоиерей Андрей Байков часто помогал ему продуктами с панихиды. Но монах обычно и до дома продуктов этих не доносил, все раздавал по дороге. Вспоминают: что бы ему ни давали, брал, благодарил и тут же отдавал нищему. Прихожане просили: «Дедушка, вы себе хоть что-нибудь оставьте!» Всем отвечал одно: «Мне Бог даст. Голодным не буду». А как-то муж и жена Спивак, Василий Григорьевич и Антонина Ивановна, посовещавшись, решили купить ему новую прочную рубашку взамен старой, почти что истлевшей на теле монаха. Рубашка пришлась впору, будто на него шили. В ней старец и пошел в храм. Но увидел возле храма  кое-как одетого инвалида. Он тут же снял с себя обновку и протянул ее этому человеку. Запахнул свое неизменное черное пальто и, переступая больными ногами в тяжелых сапогах,  пошел на службу.

Благодаря дару прозорливости он иногда предостерегал человека от тех или иных поступков, могущих навредить душе. Нельзя сказать, что все его всегда слушались. Такова грешная природа человеческая — делать не то, что нужно, а что хочется. В таких случаях монах подолгу, иногда неделями, неотступно молился о согрешившем. Как-то после окончания  службы в храме пошел вслед за одной прихожанкой, остановил ее и долго, горячо убеждал в чем-то. Потом она сама рассказывала об этом. Суть была в том, что женщина ждала ребенка. Но ситуация в ее семье была настолько сложной, что она не решалась рожать. В церковь  пришла в поисках облегчения, потому, что принятое решение избавиться от беременности все-таки тяготило душу.

 Редкая гостья в храме, она о монахе Александре раньше и не слыхала. Но он каким-то удивительным образом прозрел ее ситуацию. Уговаривал не совершать убийства нерожденного ребенка, приводил примеры из Святого Писания. Тем не менее женщина поступила по-своему. Сделанного не исправишь. Но старец продолжал молиться. Эта женщина считает, что только его молитвами пришла к Богу. Сегодня она  уже пожилой человек. Давно покаялась. Но тяжесть совершенного гнетет ее до сих пор, хотя Господь дал ей потом еще ребенка — дочку. Она вырастила ее в вере. И внук тоже — глубоко верующий мальчик.

…2 июня 1960 года монах Александр вернулся из церкви, где исповедался и  последний раз в жизни принял святое причастие. Раба Божья Мария, у которой жил в то время, суетилась по дому, собиралась накрывать на стол. «Не надо ничего, — остановил ее взмахом руки. — Я сейчас умирать буду». — «Что вы»?! — ахнула та. «Время мое пришло. Не плачь. Это самый радостный день в моей жизни. Домой возвращаюсь, к Богу».

Лег на кровать и … умер. Кончина его была безболезненной, непостыдной, мирной. Именно такой, о какой мы просим в своих молитвах.

Его духовная дочь Валентина Фомина, ничего не зная о совершившемся, входила в этот момент в келью преподобного Кукши в Одессе. Он встретил ее, против обыкновения, сурово. Пристальный взгляд из-под насупленных бровей был строгим и печальным. «Езжай домой, Валентина. Ты еще успеешь». — «Почему, батюшка? — удивилась Валентина.  — Куда успею? Я же только приехала». — «Езжай, тебе говорю. Не теряй времени»!

Она успела — как раз к тому моменту, когда гроб с ее духовным отцом выносили на улицу. Пробилась сквозь море людей, пришедших попрощаться, припала к сложенным на груди рукам. Казалось, весь город был здесь, охваченный скорбью.

Но если и можно назвать это прощанием, то, во всяком случае, не окончательным. Ведь он  и сейчас предстоит перед Богом со своими молитвами о нас. В очередной раз, считают прихожане, о нем напомнил людям другой угодник Божий — святой Николай Чудотворец. И было это в мае 2014 года, в то непростое, тревожное время, когда война уже стояла у нас на пороге. Незадолго до весеннего празднования дня памяти святого Николая женщины убирались в храме. Готовились к празднику, чистили подсвечники. Разговаривали. «Да есть ли в наше время такие святые»? — вздохнула одна. А другая вспомнила и рассказала о том, что на старом кладбище есть могилка почаевского монаха. Раньше ее часто навещали, панихиды служили. Но многие из тех, кто знал монаха раньше, перешли в вечность. И как-то сразу все ощутили непреодолимое желание съездить туда. Сделали работу, взяли такси и поехали. Молились, просили о помощи, каждая о своем и все вместе — чтобы сохранил город своими молитвами.

С тех пор и по сей день каждую пятницу в 11 часов служит священник панихиду на месте погребения монаха Александра. Многие приходят к нему, чтобы помолиться. Удивительно, говорят люди, как быстро он отвечает на эти молитвы — кому-то помог работу найти, кому-то в семье навести порядок. Раба Божья Лидия просила монаха, чтоб вразумил ее детей, живших невенчанными. И такой скорый, щедрый ответ получила! Только вернулась домой, сын позвонил. «Мама, — сказал, — мы решили повенчаться. Откладывать не будем». Другая прихожанка храма, Любовь, очень переживала из-за того, что на цементном заводе, где она работала, начались сокращения. Ее предупредили, чтоб искала себе другую работу. Да только где ее по нынешним временам найдешь? Поплакала Любовь на могилке у монаха Александра, выплеснула со слезами свою обиду. А на следующий день узнает, что сокращение отменили. И поныне работает Любовь на прежнем месте.

Недавно я возвращалась домой после поездки к монаху Александру. В маршрутке рядом со мной села молодая женщина. И почему-то сама завела разговор. Видимо, очень хотелось поделиться. Рассказала о том, что у нее ребенок маленький, и она долго не могла найти такую работу, чтоб и малышом заниматься, и деньги зарабатывать. Кто-то посоветовал ей на могилку к монаху сходить помолиться. Она сходила. «И вот, представляете, — говорила женщина, — в тот же день мне позвонили и предложили именно такую работу! Я первое время как на крыльях летала!»

Много случаев явного, реального заступничества монаха Александра о нас, грешных, перед Богом можно еще перечислить. Иерей  Сергий Колесник строил храм в г. Торезе. Средств, как водится, не хватало. Выручали прихожане — каждый жертвовал сумму, равнозначную стоимости одного кирпича. Или нескольких. На кирпичах крупно писали фломастером имена жертвователей. Из таких именных кирпичиков  и строился храм. Но вот потребовались плиты под перекрытия. Где их взять и, главное, чем оплатить? Отслужил о. Сергий панихиду на могилке монаха. Супруга его, матушка Лия, в это время горячо молилась о помощи.

В ту же ночь приснился ей сон: сидит она в свечной лавке, а у дверей храма стоит высокий человек в монашеской одежде. Она подошла к нему и спрашивает: вам помочь чем-нибудь, что-то подсказать? Монах  ответил: «Да я же тот, которого ты просила. Не узнаешь разве»? А утром подъехал к храму человек и сказал, что он строился недавно, и вот, остались плиты для перекрытий. Может, примете в дар, пригодятся? Еще бы не пригодились!

Но больше всего просят люди монаха Александра о мире в душе и на Донбассе. Верят, что и он молится он у Престола Божия о том, чтобы сохранить город от бомб и разрушений. Земная Церковь и Небесная — она ведь едина. «Если Господь не сохранит город, напрасно бодрствует страж» — читаем мы в 126 псалме. Хорошо, что у нас есть такие заступники перед Богом.