Несостоявшийся прикол

В вагон электрички ввалилась шумная компания: три девушки и два парня. Я сидел рядом через проход, и их разговор, а они не таились, был мне хорошо слышен. Говорили о машинах, обсуждали последние марки мобильников и их функции, рассказывали последние анекдоты... Ребята выдержали вступительные экзамены в университет, были зачислены, и ехали отметить это событие на дачу. Душой компании был хозяин дачи. Друзья звали его Дэнис.

— Ты, прикинь, — посмеивался Дэнис, — я ему на все вопросы по билету ответил, а он мне: «А скажите мне, молодой человек, определение производной». Я ему раз. А он мне: «А скажите мне определение натурального логарифма». Я ему два. А он мне: «А возьмите производную от синуса логарифма в квадрате». Нашел чем удивить! Наша Марьиванна нам всю голову этими производными и логарифмами забила по самое не балуйся. Через две минуты я его подзываю. Он головой покачал и говорит: «Ну что же, делать нечего, пять!» Попробовал бы он что-то другое поставить!

Во время этой речи девушки часто прыскали и толкали друг друга локтями.

Сразу же без перехода Дэнис обратился к девушкам:

— А вы знаете, какая полезная штука интеграл?

Девушки смотрели на Дэниса во все глаза, предчувствуя очередную шутку.

— Представляете, уронили вы часы в унитаз. Что вы раньше сделали бы? Конечно же, крючок из проволоки. И достали бы часы. А теперь? Думайте! Вы ведь в университет поступили, уже студентки!

Дэнис сделал паузу, вопросительно глядя на девушек:

— Ну? Ну?! ... Правильно! — не дождавшись ответа, сказал Дэнис, — Нужно сделать из проволоки интеграл и достать часы!

Девушки засмеялись, а довольный Дэнис откинулся на спинку сиденья. Далее беседа протекла в этом же русле.

Я решил выйти покурить в тамбур.

На одной из остановок в вагон зашел священник. Он был маленького роста, лыс, с небольшой редкой бородкой, его лицо выглядело пухлым и очень простодушным. К его внешнему виду как-то не подходило слово священник. Его можно было назвать только попик, вот так ласково и добродушно — по-о-опик.

Идя по проходу, священник дошел до мест, которые занимали ребята, увидев одно свободное, широко улыбаясь, спросил разрешение, получив согласие ребят, сел, достал журнал Московской Патриархии и углубился в чтение.

Буквально через десять секунд после того, как веселая компания обрела нового попутчика, в тамбур вышли Дэнис и второй паренёк.

— Слышь, Серж, давай над попиком приколемся? — громко зашептал Дэнис, потирая от нетерпения руки, предвкушая новое и необычное развлечение.

— Как это? — попыхивая дорогой сигареткой, удивленно спросил Серж.

— Да очень просто! Я задам ему вопрос, почему попы на крутых тачках разъезжают? Если скажет, что это нормально, мы скажем, что же это получается, иномарка огромных денег стоит, не лучше ли было бы взять недорогой «Жигуль», а остальные деньги потратить на благотворительность. Если скажет, что это плохо, мы скажем, что же это Вы, батюшка, осуждаете других священников, которые дорогие иномарки имеют, осуждение — это грех. Ну? — в глазах Дэниса прыгал озорной огонек. — Посмотрим, как этот простачок будет «плавать»?

— А чё, прикольно! — замычал Серж.

Довольные ребята, заговорщически улыбаясь, возвратились на свои места, я же вернулся на своё.

— Батюшка, можно Вас спросить? — с напускной учтивостью обратился Дэнис к священнику.

Священник оторвался от чтения, прищурился, как это обычно делают близорукие люди, и по-доброму посмотрел на вопрошающего.

— Можно, конечно же, можно! Что Вас интересует, молодой человек?

— Видите ли, батюшка, я часто в городе вижу священников на дорогих иномарках. Как этому относиться, я не знаю. Растолкуйте мне, пожалуйста.

Священник снова прищурился, видимо заметил озорной огонек в глазах парня, улыбнулся и ответил:

— Был у меня старый школьный приятель в приходе. Он всё меня в начале перестройки подобными вопросами допекал.

Батюшка снова широко улыбнулся, от чего его лицо стало еще проще и добродушнее.

— Как-то он мне говорит, что же это вы, священники, такие богатые, а народ при этой перестройке так бедствует! Зайдешь к вам в церковь, а у вас всё там в золоте! Одежды на священниках бисером да золотом вышиты! Подсвечники золотые да мраморные! Я же ему отвечаю, что это всё не моё и никакого другого священника. Всё это храму принадлежит. Прихожане жертвовали и храм украшали. А мы за них, благотворителей, молимся. Если меня переведут в другой храм, я ведь с собой подсвечники не поволоку.

Девушки не сдержались и прыснули, видимо, представили священника на пороге церкви с двумя чемоданами в руках и огромными церковными подсвечниками под мышками.

— В другой раз он на меня напал, когда у нас в храме ремонт шёл. Зачем, говорит, купола золотишь. Это ж сколько золота на купол надо потратить! Лучше деньги на воскресную школу или богадельню отдать! Ты что, говорю, смотри, красота-то какая! Как купола сверкают! Да такая красота сама за много вёрст вокруг людей в храм сзывает!

Священник посмотрел мечтательно в окно куда-то вдаль, помолчал и продолжил:

— Да и не очень это дорого. Если брать купол средней величины, то на него сусального золота нужно примерно на полмиллиона рублей. Это по нашим временам очень большие деньги? — обратился священник к ребятам.

Одна из подруг ткнула соседку в бок локтем:

— Слышь, Свет, ты прикинь, Ксюхе родители после окончания школы серёжки с брильянтами подарил за сто тысяч, и колье за полторы сотни. Вот это гарнитурчик!

— Ну, и я о том же, — улыбнулся священник, — А если, к примеру, купол крыть не настоящим сусальным золотом, а его заменителями, то можно сэкономить кратно. Часто используют сплав меди с цинком, нитрид титана или сульфид олова. Мы купола крыли листами, покрытые нитридом титана. Блестит не хуже...

— Ой, батюшка, вы тут столько терминов химических упомянули! Откуда Вы всё это знаете? — озорно улыбнувшись, спросила одна из девушек.

— Мой друг — доктор химических наук, на соседнем факультете преподавал. Он мне перед тем, как нам ремонт в храме делать, всё в подробностях изложил.

— А Вы в университете преподаете? — спросил Серж, удивленно подняв брови.

— Нет, голубчик, не преподаю. Уже лет пять, как не преподаю. Я раньше математический анализ математикам читал, а теперь только раз в месяц читаю студентам из православного братства университета лекции об истории Православной Церкви.

— А вы и диссертацию защищали? — встрепенулась одна из девушек.

— Да, — заулыбался священник, — две.

— Как две?

— Так, две, кандидатскую и докторскую, я же доктор физ.-мат. наук, профессор.

Дэнис и Серж раскрыли рты от удивления. Простоватый вид батюшки в их воображении никак не вязался с учёным званием профессора и ученой степенью доктора физ.-мат. наук.

— Так вот, вернемся к иномаркам, — не замечая озадаченности юношей, продолжил священник. — Несколько лет назад у моего школьного приятеля умер отец. Вызвал он меня на отпевание, а я не приехал, так и пришлось хоронить неотпетого. Уж потом заочно отпели.

— Что ж это Вы так своего школьного приятеля «кинули»? Отомстить решили? — усмехнулся Серж.

— Так это ж не я виноват-то был, — бесхитростно улыбнулся батюшка, — Мой приятель пришёл на другой день мрачнее тучи и давай на меня кричать. Обидно мне стало, стал и я на него кричать. Потом устыдился, извинялся долго. Кричу я ему: «Ты сколько раз мне пенял то на дорогие облачения священников, то на позолоту куполов? А вспомни, как ты возмущался по поводу того, что батюшки на дорогих иномарках ездят, что один я — молодец, езжу на старом жигулёнке, от народа не отрываюсь».

— А сейчас у Вас какая машина? — перебил Дэнис.

— Тойота Карина, пожертвовали ее, — добродушно улыбнулся священник. «Ты же знаешь, — кричу я на приятеля, — наши машины сыплются после нескольких лет эксплуатации, как не следи за ними? И я, и дьякон наш итак по нескольку часов в неделю копались в этом драндулете, к тому же он уже к нам попал не новым. А сколько денег храм на запчасти потратил, я и не говорю!

Я к тебе на требу по времени с запасом выехал, а жигуль на полпути возьми да и сломайся. Залез я под капот — дело швах, карбюратор полетел! Тягач надобен. Что ж делать? Мобильника у меня нет, не по карману. Тоже, — кричу, — можешь похвалить — к народу близок. Позвонить предупредить я тебя не могу. Стою на шоссе, «загораю». А машины пролетают мимо, спешат, не видят или не хотят видеть, что священник на обочине «кукует». Почти час простоял, продрог уже. К тебе ехать, опоздал. Наконец, остановился какой-то старичок на «Москвиче», взял меня горемычного на буксир. Возвратился я в храм. Смотрю на часы — сегодня моя очередь младших вечером из детского сада забирать, поскольку матушка со старшими детьми на занятиях по хоровому пению. Думаю, если прямо сейчас выйду из гаража, то пешком до закрытия детского сада вряд ли успею. Побежал. Рясу под ремень заправил и побежал.

Ты, — говорю, — кричишь тут, а я сегодня утром литургию отслужил, потом крещение было, затем один из прихожан меня на освящение квартиры на своей машине возил, а другой — на отпевание. Сейчас вот я в гараж собираюсь, коня нашего стального лечить! Дьякон запчасти уже привез — после литургии в магазин ездил. А вечером снова служба. Мы, священники, должны не под машинами валяться, а служить, паству окормлять и требы исполнять!».

— Ну и что Ваш школьный приятель сказал? — спросил Серж с интересом.

— А что тут скажешь! Заказал заочное отпевание... — батюшка тяжело вздохнул, помолчал, вдруг его лицо озарила добродушная улыбка. — Слава Богу! Теперь у нас таких проблем нет. И мобильник у меня есть, и машина хорошая, не ломается, да и уход за ней не в пример нашим. Я везде успеваю... Вот, кстати, и к моей остановке подъезжаем. Спаси Господи, что составили компанию! — священник снова улыбнулся всем своей добродушной улыбкой.

— А что ж Вы, батюшка, на электричке-то сейчас едите, а не на своей Тойоте? — добродушно усмехнулся Дэнис.

— А я сейчас к маме в деревню еду. А машина храму принадлежит, бензин тоже храм оплачивает. Как же я могу взять машину и по своим нуждам поехать? А другие священники как на требы поедут? Да и не хорошо это. Это ведь у храма, получается, украсть — по сугубо своим делам поехать, машину занять, бензин потратить! Правильно?

Девочки дружно утвердительно кивнули.

— Людей можно обмануть, скрыть от них свой обман. Бог же видит всё. Помните, как раньше говорили: совесть — лучший контролер. Совесть — это голос Божий у нас в душе. Только у людей по-разному бывает, кто-то его хорошо слышит, кто-то — не очень, а у некоторых совесть вообще молчит... — священник встал. — Ладно, всего вам доброго, ребята, храни вас Господь! — он вновь всем широко улыбнулся своей добродушной и простой улыбкой, развернулся и пошел на выход.

Выйдя на перрон, священник оглянулся и помахал рукой в окно ребятам.