Не пишите мне длинных писем,
напишите короткую фразу.
И не ставьте под письмами чисел,
я ответ напишу сразу.
Я в лесу подберу розу...
Кто, когда здесь её оставил?
Словно мать, обниму березу.
Дождь давно все следы расплавил.
Мой ответ сохранит осень,
мой ответ принесут цапли,
на восток побредут лоси,
на лицо упадут капли.
Длинных писем прошу, не пишите.
Ваше сердце я сердцем понял.
За меня вы меня простите.
Только лёд на реке не тонет...
2007
Время штопает по живому
Эти шрамы сойдут едва ли
Ведь к мучителю дорогому
Мне снова виденья звали.
Значит нужно настежь — на клочья
Сердце рваного тесный кокон.
Моя хищная верность волчья
Будет выть возле ваших окон.
Эти шрамы насквозь навылет
Боль как воздух глотаю жадно.
Но пронзили меня не вы ли,
Своей нежность словно жалом?
Как ранения ножевого
Не ждала этой сладкой пытки
Время штопает по живому
Сквозь края продевая нитки.
В храме замершем ставлю свечи
Я сменила образ жизни,
Идеалы и устои,
Но ловлю себя на мысли,
Что опять шагаю строем.
Сердце стынет, разум слепнет.
— Здравствуй, сытый яркий праздник!
Где в одно живое слепят,
Бога чтущих, самых разных
И святых отцов не надо,
Как грибы пророки лезут,
Против всех на баррикады
Оставляя кельи бесам.
Не спасую и не струшу,
В эту тяжбу можно влиться.
А свою сухую душу,
Раскрошу и брошу птицам.
Жажду Бога оставляя,
Беднякам и бедолагам,
Я погибшая шагаю —
Крестным ходом
Я слез, премилосердный Боже, не стыжусь:
Чисты и сладки эти слезы покаянья.
К Тебе, премилосердный Боже, возвращусь,
Испив всю чашу отведенного страданья.
Душой, премилосердный Боже, всей стремлюсь.
Хочу тепла в минуты скорби и печали.
А без Тебя, премилосердный Боже, я томлюсь,
Как в заточенье из холодной мертвой стали.
Не смерть, премилосердный Боже, мне страшна.
Не в тяжесть и на жизненной реке пороги.
Страшна, премилосердный Боже, пустота
И в вечность полное отсутствие дороги.
Окунулось поблекшее солнце
В догорающий отблеск зари,
И в бездонном небесном колодце
Засияли из звезд фонари.
Спи любимая. Ставни прикрою,
Шум ночной для тебя приглушу,
Покрывалом из песен укрою,
Тишину в сторожа приглашу.
Попрошу дать уставшему телу
Благодати божественной нить,
Пресвятую Пречистую Деву –
Под покровом тебя сохранить.
Поднимусь предрассветной порою,
Босиком по тропинке пройдусь
И с букетом умытых росою
Полевых васильков возвращусь.
Воскресение Христово ныне
Ангелы поют на небеси
Нас сподоби о Твоей святыне
Весть благую миру принести.
Расскажу березке белоствольной,
Разбужу сиреневую цветь,
На святой заре проколоколю
Небу и земле: Христос воскрес!
Солнце ярче светлою седмицей,
Небо чище, радостнее песнь,
Над землею немолчнее птицы
Все поют — Воистину воскрес!
Все весною благодатно-ново,
Все Тобою дышит на Руси...
Ныне воскресение Христово
Ангелы поют на небеси...
Почему ты тогда не пришла,
Не пришла ко Христу с покаянием,
Пред иконой свечи не зажгла,
Не молилась Ему с воздыханием?
А теперь ты стоишь у окна,
Вечерами украдкою плачешь.
Лишь на небе свидетель луна
Твоих слез запоздалых, горячих.
Одинокий костер отгорел
И не светит в ночи для заблудших.
Благодатный огонь отогрел
И твою б охладевшую душу.
И хотя ты тогда не пришла,
Не приникла губами к Евангелию,
В немерцающий свет не вошла
И не слышала пения ангелов,
Вечереет. Прохладою веет
Из открытого в полдень окна.
Через сито хрустальное сеет
Жемчуга молодая луна.
В уголке, пред иконой Пречистой,
Молчаливо лампада горит.
Озаренная ликом лучистым,
Вдохновенно душа говорит,
Обращаясь к Источнику вечной,
Совершенной во всем красоты,
Приобщаясь на миг бесконечной
Благодатной Его чистоты.
Незаметно свеча догорает.
До утра промолился без сна.
В небе тонкою льдинкою тает,
Растворяясь в рассвете, луна.
12.04.1998 г.
Купола припорошены снегом.
Фонари утопают во мгле.
Колокольня сливается с небом,
И пейзаж неземной на стекле.
Нарисован невидимой кистью.
Подойду и рукой прикоснусь.
И под шелест оставшихся листьев
Постою и Творцу помолюсь.
Помолюсь о спасении мира,
О прощеньи забытых грехов.
Прозвучит херувимская лира,
Не подвластная ритму веков.
Повернусь, подгоняемый ветром,
И уйду в убеленную даль.
И душа, осиянная светом,
Позабудет про боль и печаль.
Опускается солнце за башенки туч.
Серебром украшает березы и ели
Вифлеемской звезды немерцающий луч.
И ручья незамерзшего слышатся трели.
Отгудел и затих непоседливый ветер.
Воцарилась вокруг тишина ожиданья.
Наступил непохожий таинственный вечер,
Ощущается лишь благодати дыханье.
Приближается встреча предвечного Бога.
Постепенно небесный алтарь отверзается,
Отверзается к жизни священной дорога:
От Пречистой Марии Младенец рождается.
Разливается радость потоком могучим:
Вечер зимний в окна храма вьюгой ломится,
Заглушая перезвон колоколов.
За всю братию священник тихо молится
Господу об оставлении грехов.
Пение простое душу умиляет,
Вознося к чертогам горним взгляд очей.
Кротких возвышает, гордых умаляет
Благодатный свет негаснущих свечей.
Капли ладана, горя, благоухают,
Наполняя воздух ароматом роз.
Огоньки лампадок трепетно мигают,
Словно во вселенной мириады звезд.
Дышится легко, приходит вдохновенье,
Озаряющее сердце с высоты.
И я когда-то в небо поднимусь
И уплыву в сияние зари.
С печалью легкой молча оглянусь
На мир, что Ты мне подарил.
На берег юности моей реки,
Где состоялся главный разговор,
Родились первые слова любви,
Я брошу свой прощальный взор.
Когда наступит время мне прийти
На справедливый Суд держать ответ,
Не спрашивай, Господь, за все грехи,
Числу которых счета нет.
Но милосердием Своим прости,
Слезами покаяния омой.
Я с чистым сердцем помолюсь: пусти,
Прими в Небесный дом родной.
Так много пустоты в словах,
на скатерть белую похожих.
К нам миллионы слов расхожих
плывут в повапленых гробах.
Слова коварны и черствы,
плоды с узором червоточин —
смысл затемнен, ответ неточен,
дымят костры сырой листвы.
А обещалось: «Замолчу»,
а говорилось: «Бог есть Слово»,
но забывалась клятва снова
и жертва снилась палачу...
Разрежь мне сердце и смотри,
как слово жжет и кровоточит,
молчать не может и не хочет
и говорит листве: «Гори!».
Мы играли в игру, у которой нет правил,
мы искали звезду, которой не видно в небе.
Мы были плохими, но никто из нас не лукавил,
никто не плевал в душу и не бросал хлéба.
А ведь вышло всё как! Как всех нас разметало!
Как пустилась плясать саранча по полям нашим.
Вот и вышло: иные далече, иных не стало,
а остались одни очень грустные серые мыши.
Кровью можно платить, но совсем не платить — лучше!
Лучше кровь подарить тем, кто завтра уходит в море.
Море любит живых, в море к Богу намного ближе,